| |< в начало | << назад | к содержанию | |||||
 |
|||||||
50. Пьер Тейяр де Шарден. Христианство и персонализм
...Худшая опасность, с которой соприкасается человечество на нынешнем его витке, это окончательное забвение главного, т.е. духовного сосредоточения перед лицом космической беспредельности, открытой для нее наукой и перед лицом коллективной мощи, открытой для нее социальной организацией. Рассеянная энергия, или же безликое и бессердечное общество — не в таких ли формах земная нео-религия смутно пытается явить собою божественное начало? На этой опасной фазе, угрожающей существованию «душ» именно христианству, думается мне, следует выйти навстречу человеческим стремлениям, потому что только оно может согласовать их со структурными законами существования жизни. Вчера еще могли думать, что нет ничего более устаревшего, более антропоморфического, чем личный Бог христиан. Но вот, однако, там, где оно по видимости наиболее устарело и вместе с тем в самой основе своего кредо, христианское Евангелие оказывается самой современной из религий. Перед лицом человечества, в рамках сознания, уже пробужденного развитием жизни, дальше всех продвинулось по пути мысли наиболее углубленной, т.е. наиболее персонализированной. И оно сделало это наиболее действенным образом: не только защищая в своем учении возможность сознания, сосредоточенного в од ной точке и одновременно универсального, но и передавая и развивая самою своею мистикой чувство и в каком-то смысле непосредственную интуицию, указующие на этот центр всеобщей конвергенции. Неверующий сегодня, если он понимает биологическую ситуацию мира, должен бы по меньшей мере допустить, что образ Христа (не только тот, что описан в книге, но конкретно осуществленный в христианском сознании) есть самое совершенное из достигнутых ныне приближений к финальному объекту, к коему без устали и искажений могли бы быть обращены всеобщие усилия человечества.
Так, вопреки распространенной идее, христианство остается гуманным как в своих догматах, так и в своей морали, и когда-нибудь. может быть, завтра оно еще раз услышит призыв к спасению мира...
La Crisc present. Reflexions d'un naturaliste dans les Etudes. 20 октября 1937. p.163-164
51. Фридрих фон Хюгель. Явился Человек
Поистине невозможно непосредственно сравнивать христианство с эллинизмом, не умаляя уже самим фактом такого сравнения оригинальности христианства. Ибо его оригинальность заключается не столько в особых доктринах, как и не в общем его учении или в том особом месте, которое каждая доктрина занимает внутри этого учения. Она заключается в том откровении, которое оно возвещает через личность и пример его Основателя, в откровении глубины и абсолютно не подозреваемой доселе неисчерпаемости человеческой Личности, в откровении Истока и Аналогии этой Личности в Боге, и, наконец, в откровении о многотрудной простоте бесконечного восхождения человека к Богу, в ответ на нисхождение Божие к человеку. И оттого, коль скоро христианство — это прежде всего откровение личности, и если Личность всегда составляет Единство во множественности - столь же глубоко единое и глубоко множественное, сколь глубока эта духовная реальность, — то не нужно удивляться тому, что так трудно указать на какую-то особую доктрину как на основной оригинальный вклад христианства.
Ибо явился Человек, живший и любивший, действовавший и учивший, умерший и воскресший, и этот Человек продолжает неизменно жить в силе и Духе в нас и среди нас, столь невыразимо богатый и столь простой, столь возвышенный и все же столь знакомый, столь божественно превосходящий нас именно в том, в чем Он столь божественно нам близок, что Его собственный характер и Его учение требуют для более полного, хотя и всего несовершенного понимания многообразного изучения и различных опытов и приложений, воплощений и развитии во всех расах, всех цивилизациях, во всех индивидуальных и коллективных существованиях, одновременных и следующих друг за другом, во всем человечестве до конца времен.
The mystical element of religion. 2e ed. 1909, vol.l. p.25-26
52. Симеон Новый Богослов. Я знавал человека
Братия, восславим Бога взаимной любовью нашей. Всякое начинание человеческое, что не обращено к этой цели... тщетно... ибо ученики Христовы узнаются лишь во взаимной любви. Такова печать их: «По тому узнают все, что вы мои ученики». Любовь! Это она объясняет, что Слово стало плотию и обитало с нами. И для того по доброй воле претерпел Христос столько страданий, чтобы собрать создание Свое, естество человеческое, раздробленное и распыленное диаволом... Любовь есть непорочная Премудрость Божия и цель ее и есть благо сие: семья человеческая, святая истиной, которая и есть любовь Божия. Она-то и соединяет людей между собою и с Богом.
Братия, я знавал человека, который в любви своей прилагал тысячи разных стараний и ухищрений, чтобы отвратить людей ему близких от их дурных дел и мыслей, одного покоряя словом, другого — каким-либо благодеянием, третьего — с помощью какого-нибудь представившегося случая... Видел я сего человека столь плачущим над этим или стенающим над тем, что он в каком-то смысле облекался в них, вменяя самому себе преступления, совершенные ими...
Знавал я и человека, который столь радовался браням и победам братьев своих и становился столь счастлив, видя продвижение их по пути добродетели, что ему бы, пожалуй, раньше, чем им, подобало получить награду за эти труды и добродетели.
Наконец, знавал я и человека, столь пламенно желавшего спасения братьев своих, что часто с горячими слезами просил Бога от всего сердца и в преизбытке ревности, достойной Моисея, чтобы братья его были спасены с ним вместе или чтобы вместе с ними он был осужден. Ибо в Духе Святом он был соединен с ними такими узами любви, что даже не хотел войти в Царство Небесное, если оно должно будет разлучить его с ними1054.
Слово 54 (P.G. 120. 423-425)1055
53. Блаженный Августин. Взыскательность любви
Все, что мы любим из того, что питает нас, мы любим, истребляя и восстанавливая свои силы. Так не значит ли это, что следует любить людей как бы для того, чтобы истребить их? Но есть другая любовь, любовь благосклонная, которая благодетельствует тем, кого любит. Но если нет ничего, чем мы могли бы их облагодетельствовать? Однако благосклонности, которая любит, достаточно ей самой.
Мы вовсе не должны стремиться к тому, чтобы существовали несчастные, позволяющие нам исполнить наши дела милосердия. Ты даешь хлеб голодному, но пусть лучше никто не голодает, и ты бы никому не давал. Ты одеваешь нагого, но если бы все были одеты, то не было бы и необходимости такой! Ты погребаешь усопшего, но да явится жизнь, где никто не умирает! Ты примиряешь спорящие стороны, но да придет вечный мир, мир Иерусалима, где нет никаких раздоров! Всякое из этих служений вызвано какой-то необходимостью. Изгнать несчастье, и дела милосердия будут сделаны. Но как только не станет дел милосердия, значит угаснет и любовь? Тем подлиннее та любовь, которую ты приносишь счастливцу, коего ничем ты не можешь облагодетельствовать, она чище тем, чем свободней добро, которое ты делаешь. Ибо если ты делаешь добро несчастному, то, может быть, желаешь возвыситься над ним, дабы он, вызвавший тебя на благодеяние, стал бы ниже тебя. Он оказался в нужде, ты поделился с ним своими средствами. И поскольку ты сделал ему добро, то стал казаться в каком-то смысле чем-то большим, чем он, тобой облагодетельствованный. Пожелай же, чтобы он был равен тебе, и вместе будьте послушны Тому, Кому никто не может оказать благодеяния1056.
На первое послание Иоанна Богослова, трактат 8, 5 (P.L. 35, 2038-9)
54. Святой Бернард. Переход Господа
В глубокой торжественное т и поразмыслим всерьез над тем, что предложено нам: о воскресении, о переходе, о перемене жилища. Ибо сегодня, братья мои, Христос не лежит распростертым, Он воскрес; не вернулся, но перешел; не устроился заново, но ввысь перенес свое жилище; дабы все сказать нам, Пасха эта, которую мы празднуем сегодня, означает не Возврат, но Переход, и эта Галилея, где Воскресший обещал явиться нам, не означает, что Он медлит позади, но меняет Свое жилище.
И вот мне кажется, что многие среди вас уже угадывают мою мысль, уже идут по следу моих слов...
Если бы Господь наш Христос после крестного Своего подвига вновь бы вернулся к нашей смертной жизни, к страданиям нынешнего века, то я сказал бы тогда, братья мои, что Он не перешел, но вернулся, что не водворился Он в вышних, но лишь опять вступил на земные стези Свои, оставаясь в прежнем уделе. Но нет: ныне Он взошел к новой жизни, и вот почему Он зовет к переходу, и нас зовет Он теперь в Галилею.
Слово на Пасху, п. 14 (P.L. 183. 281)
55. Текст, приписываемый святому Иоанну Златоусту . Космическое дерево1057
...Древо сие дается мне для вечного моего спасения. Оно питает меня, восстанавливает силы, я опираюсь на его корни, располагаюсь под его ветвями, с радостью я дышу его запахами, как будто подставляю лицо ветру. Под сенье его я ставлю свою палатку, укрываясь от чрезмерного зноя, я обретаю отдых, полный прохлады. Я расцветаю вместе с цветами его. плоды его доставляют мне неизъяснимую радость, я собираю их, ибо они приготовлены для меня с начала мира. У него я нахожу изысканную пищу для утоления голода, под ним фонтан для утоления жажды, с него я беру одежду, дабы прикрыть свою наготу, листья его — это дух животворящий. Прочь от меня отныне листья смоковницы! Если есть во мне страх Господень, то здесь у Древа мое убежище, в опасностях оно укрепит меня, в битвах — послужит щитом, в победе — трофеем. Вот малая тропа, вот мой узкий путь! Вот лестница Иаковля, где ангелы восходят и нисходят, а на вершине ее стоит Господь.
Дерево это простирается дальше неба, поднимается от земли к небесам. Будучи бессмертным, оно растет из центра неба и земли, оно — твердая опора вселенной, связь всех вещей, основа всей обитаемой земли, космическое сплетение, содержащее в себе всякую пестроту человеческой природы. Прибитый незримыми гвоздями Духа, дабы не колебаться в твердом согласии с волей Божией, голо вою касаясь неба, а земли ногами, все пространство между землей и небом заполнил Он необъятными руками Своими1058.
Он пребывал целиком во всех вещах, и нагим боролся против духов злобы поднебесных...
Вместе с Ним были распростерты два разбойника, обозначившие два народа, две склонности души...
Когда завершилась эта. космическая брань. . небеса сокрушились, звезды едва ли не спали с неба, солнце на время померкло, камни раскололись, весь мир оказался на краю гибели... Но Иисус, умирая, сказал: «Отче, в руки Твои предаю Дух Мой». И тогда при вознесении Своем Дух сей вернул жизнь и силу всем вещам колеблющимся, и вновь вся вселенная обрела прочность, как если бы всеохватывающее присутствие Божие и мука Христова пронзили все вещи. О, единственный среди единственных, ставший всем во всех! Да примут небеса Дух Твой, а душу Твою рай, но кровь Твоя пусть останется на земле. Неделимый разделился, дабы все было спасе но, и самые гиблые низины не остались бы без посещения Божия... Молим Тебя, Господи Боже, молим, Христе, Царю вечный, духовный, простри руки Твои на святую Церковь Твою и на народ Твой святой, что с Тобою всегда1059!